Первым звуком, прорвавшимся сквозь толщу окружавшей воды, был стон. Тихий, но явственный, раздавшийся словно над самым ухом. Именно он заставил капитана первого орбитально-десантного взвода Джесса Хоула вспомнить о том, кто он и попытаться вынырнуть из вязкого, дурного марева. Второй звук, дрелью ввинтившийся под свод черепной коробки, был куда громче и пронзительнее, и должен бы был перекрывать все прочее: система жизнеобеспечения истерично верещала на одной ноте.
«Утечка кислорода. Уровень критический», - рефлекторно распознал тональность Джесс, пытаясь опустить голову, но какая-то неведомая, но упрямая сила все равно тащила ее вверх. Вверх вытекали и капли крови из лопнувших от перегрузки носовых сосудов. Система сменила визг на низкие угрожающие басы.
«Пробоина в обшивке, повреждения критические», - снова «перевёл» мозг, а руки, тем временем, преодолели неизвестное притяжение и стащили с головы разбитый шлем - все равно лицевой щиток вхлам, пользы никакой. Шлем также порхнул из рук вверх, смачно плюхнув о потолок. Картинка перед глазами плыла и мутнела ещё некоторое время, пока, наконец, не стабилизировалась, проясняя детали.
Джесс висел на ремнях безопасности, чудом выдерживавших его вес, вниз головой. Соседние кресла – вырваны с мясом, под головой – пробоина. Квадролёт, попавший в гравитационную аномалию, несколько раз мотнуло прежде, чем распороть о скалу почти напополам, вывернув словно рапан. Там же, в острых, как пики, скалах, машина и зависла, не дотянув до земли, точнее болотца, нескольких футов.
Система снова сменила тональность.
«Есть погибшие», - Джесс стиснул зубы, чувствуя, как тяжесть наливается в груди. Тут же обожгло паникой, мгновенно заставившей прийти в себя: «Сколько я без маски?»
Затекшие руки, преодолевая собственную ватность, выщелкнули из подлокотника кресла запасной респиратор и, трясясь, натянули на угвазданное кровью лицо.
Визжащая система на время стихла, и в чётком стуке метронома принесла и хорошую весть: есть выжившие.
«Это я и так заметил», - подумал Джесс, нашаривая руками застёжки ремней безопасности.
Перед глазами мгновенно встала картина: свист, визг системы безопасности, болтанка. Кошмарный скрежет – среди пола квадролёта возникает нечто, острое, будто нож гиганта, и с лёгкостью отрывает хвостовую часть, унося с собой половину его ребят.
- Капитан! Критические повреждения, капитан! – машину мотает, ветер врывается в распотрошённую кабину и с ним - еще один «нож», легко и беззвучно срезающий людей с двух кресел рядом.
«Я следующий», - отстранённая мысль, но судьба, словно насмехаясь, проносится на полфута правее, отсекая часть кабины, где находились учёные… Машину еще какое-то время крутит, уже не по воле моторов, а потом с размаху швыряет на острые скалы.
Вот, значит, как. Команды нет.
Пока воспоминания туманили и без того пострадавший мозг, Джесс проверил, нет ли у него переломов. Пошевелил всеми пальцами, ногами, руками. Кажется, всего лишь лопнувшие сосуды от перегрузок, небольшой отёк и прилив крови к голове – неизвестно, сколько он провисел башкой вниз. Затем капитан осторожно расцепил пряжку ремней – тело рвануло вниз со скоростью пушечного ядра, но Хоул держался крепко, рывком повиснув руками на ремнях, уже в привычном положении по отношению к вектору гравитации. Что им там на инструктаже говорили? Меньше земной? Сейчас казалась если не больше, то такой же как минимум. Пришлось потратить еще несколько секунд и перевести дух. Плюхаться вниз, в болото, не хотелось совершенно.
Затем капитан медленно раскачал непослушное тело, чувствуя, как ломит все мышцы, но одновременно и наполняет привычной энергией. Дождался момента – и спрыгнул в крайней точке своего маятника, приземляясь на уцелевший борт корабля.