У Джуна была проблема.
В восемь лет он впервые задумался над тем, почему ему так сложно понимать людей. Дело определенно было не в отсутствии слуха, потому что даже обретя на год с лишним звуковую составляющую, человеческие реакции не стали понятнее ничуть. Взрослые были странными, дети - не особо дружелюбными, и единственное, что помогало ему более или менее ориентироваться в их поведении, это тщательное отслеживание всех сигналов, что подавали их тела.
С механизмами и машинами было проще.
В четырнадцать Джун забил на причины и сосредоточился на основных принципах взаимодействия. Он все еще не замечал проблемы в том виде, в каком она грозила предстать уже в скором времени, и вполне успешно выстраивал оборонные линии и настраивал системы быстрого реагирования, пока окружающая действительность менялась стремительно и неотвратимо.
В пятнадцать ему начало казаться, что он наконец-то понял.
В шестнадцать он решил, что у него нет никаких проблем со взаимодействием.
А потом в семнадцать лет с ним случился Шайенн, Совы и их лидер со своим странным поручением. Если бы он просто и незатейливо велел устранить угрозу, не было бы и печали. Но суть поручения была в диаметрально противоположном. Джун подошел к выполнению задания по привычной схеме - укрепить позиции, наладить оборону, протестировать, при необходимости повторить. Он обозначил для себя наиболее уязвимых для нападок первогодок - одиночек, не влившихся в совиную стайку с первого же семестра. Их оказалось всего трое и все на первый взгляд казалось элементарным.
И вот тут-то и начинались проблемы.
Первокурсники не понимали, что Джун от них хочет. Он говорил на перемене одному из них "иди за мной", когда замечал ошивающихся неподалеку шакалят, а тот с полуобморочным видом вжимался в стену и дышал через раз. Джун хмурился, не понимая, что за бред происходит, и придурок впадал в истерику. Джун даже не мог понять, что тот мелет, потому что он закрывал лицо руками и сгибался пополам. С девчонкой дело обстояло и того хуже, она просто убегала, едва завидя Джуна издалека. Третий подопечный вел себя более адекватно, даже послушно взял и спрятал в карман сигнального голема (Джун специально для этих трех кадров собрал и поместил в каучуковые шарики для разминки пальцев крохотные машинки) и кивнул в знак того, что понял: если будут прессовать, надо выбросить шарик, без разницы куда. Вот только на следующий день этот дебил утирал разбитый нос на заднем дворе, и голем был все еще при нем.
Несколько разбитых лиц и неделю напряженных размышлений спустя, Джун признал, что у него проблема. Люди не понимали его точно так же, как он не понимал их.
Проблему надо было решать. Самым очевидным выходом было бы привлечь Эрика в качестве переводчика, но Эрик очень вовремя сыграл в спящую красавицу, оставив Джуна один на один с его белым пятном в области налаживания социальных контактов. Не то чтобы Джун особо стремился что-то налаживать. Единственным разумным решением в сложившейся ситуации осталось поставить в известность о собственной несостоятельности Лиама. Джун ненавидел признавать, что с чем-то не справляется, но ситуация выходила из-под контроля, и это был его, Джуна, личный просчет, а это уже было недопустимо. Возможно, удастся договориться о временной смене приоритетов. С отпугиванием оборзевших уж точно никаких проблем не возникло бы. А уже когда выйдет из своего коматозного сна Эрик, можно будет вернуться к изначальному плану действий.
В таком ключе Джун и размышлял все смежное с третьим курсом занятие по физкультуре, автоматически выполняя упражнения и невольно отслеживая взглядом объект своих размышлений. В итоге уже после звонка он решил, что лучшего момента вряд ли стоит ждать.
Раздевалка почти опустела, кроме них двоих заканчивали переодеваться еще двое человек в другом конце длинного ряда шкафчиков. Переодевающийся Лиам выглядел достаточно расслабленным, чтобы воспринять информацию ровно, и Джун, мысленно подбирая слова, направился к нему, на ходу натягивая чистую майку. Влажные волосы липли к спине и плечам, но завязать их сейчас означало до вечера ходить с мокрой головой. Лиам заметил его приближение и вид у него стал... непонятный.
- Есть разговор, - сообщил Джун, внимательно вглядываясь в его лицо.

***

Обычно занятия спортом, даже если это был ничем не примечательный урок физкультуры, расслабляли Синоптика. Ему нравилось чувствовать свое тело, боль мышц, легкость движений. В эти моменты он переставал быть лидером банды и одним из лучших учеников приюта, и становился обычным мальчишкой. Не нужно было принимать никаких решений, думать о проблемах и вообще думать. Спорт помогал привести мысли в порядок, отрешиться от ненужного и избавиться от нервозности.
Но это занятие как-то сразу не задалось. А все потому, что Синоптик весь урок чувствовал на себе пристальный взгляд своего нового помощника.
- Чего это он на тебя уставился? - Рен, одноклассник, с которым Синоптик попал в пару для отработки силовых упражнений, неодобрительно кивнул на Джуна. - У него что, проблемы?
- Не думаю, - Лиам передернул плечами, чувствуя, как по спине ровным строем маршируют мурашки. Стало еще более не по себе. Значит, не показалось.
- Влюбился, что ли? - придурковато хихикнул Рен и пахабно подмигнул напарнику.
Синоптик снял очки, протер их футболкой и выразительно покрутил пальцем у виска. Рен иногда вел себя, как последний придурок.
Но Джун, наверняка заметивший их переглядки, не стушевался, напротив, набычился в сторону лидера еще сильней. Лиаму даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, на какую часть его тела смотрит Джун. Большую часть времени тот буравил взглядом его затылок, плечи или профиль. Синоптик старательно корчил из себя приличную барышню, которая на свист не оборачивается, и делал вид, что не замечает пристального внимания. Но когда почувствовал горячий взгляд Джуна поясницей, чуть не подпрыгнул от неожиданности. Тут же поймал зверский озноб по всему телу и звонко чихнул.
Такое настороженное внимание уже даже не напрягало, а пугало.
Едва дождавшись окончания урока, Синоптик быстрым шагом направился в душ. В перспективе маячил разговор у директора, и идти к нему, благоухая потом, адреналином и прочими последствиями физической близости с тренажерами казалось не очень этичным. Наскоро обмывшись, он выскочил в раздевалку, обернув полотенцем бедра. Чем быстрей оденется, тем быстрей слиняет из душной, пропитанной запахом разгоряченных тел раздевалки и от чересчур бдительного Дженнингса, который неизвестно с какого перепугу вознамерился прожечь в своем лидере взглядом дыру.
Но только он собрался начать одеваться и обернулся, чтобы взять со скамьи оставленные там очки, как тут же уперся взглядом в распущенные волосы и все еще мокрый торс Джуна, который внезапно тронулся с места и решительно направился к нему, так старательно сверля взглядом, что Синоптик почувствовал себя красным плащом тореро, который изрядно заколебал и без того раздраженного быка.
Его вдруг накрыло таким острым приступом паники пополам с чем-то еще, чему он не смог бы дать объяснение, что аж в жар бросило. Лиам забыл про очки и намертво впился пальцами в полотенце, удерживая его на бедрах.
Скользнул настороженным взглядом по торсу Джуна, но всего на доли секунды, пока тот натягивал на себя майку. Но и этого времени было достаточно, чтобы разглядеть, что у нового члена банды, чтоб его черт подрал, отличное тренированное тело, и что его покрывают уже посветлевшие шрамы. Синоптик еще очень мало знал о новеньком, и уже не раз успел пожалел о том, что так и не дошли руки прочитать его личное дело. Интересно, откуда у него эти шрамы?
С распущенными по плечам волосами и выражением угрюмой решительности на лице Джун смотрелся, мягко выражаясь, странно.
- Разговор? - Синоптик подавил желание сделать шаг назад и демонстративно медленно потянулся за очками. Через них мир выглядел на таким интимным, что ли. Очки помогали отстраниться хотя бы психологически, потому что физически не получалось. Джун подошел слишком близко. А без очков Лиам вообще чувствовал себя голым. - О чем ты хотел поговорить, Джун? Что-то произошло? Тебе нужна моя помощь?
"На кой хрен я ляпнул про помощь? Что-то не похоже, чтобы у него были проблемы. Это мне нужна помощь. Желательно скорая"

***

Джун успел заметить дрогнувшую границу зрачков, прежде чем Лиам невозмутимо отгородился стеклами очков, и озадаченно моргнул, не совсем уверенный, что правильно понял реакцию.
На лице Лиама не отразилось ровным счетом ничего, если считать за "ничто" враз одеревеневшие мышцы, конечно. Лидер Сов весьма умело использовал одну из самых эффективных масок, под которыми люди прячут эмоции - бесстрастность. Он даже жесты свои контролировал, а это, если уж начистоту, внушало уважение. Но вот элементарной биохимией организма не способно управлять ни одно живое существо, и Джун отчетливо различал в смеси запахов водопроводной воды, разнообразных синтетических отдушек и обычной для раздевалки смешанной вони пота довольно яркую ноту индивидуального запаха Лиама. И вот прямо сейчас эта самая нота подозрительно фонила стрессом. Джун даже специально вдохнул поглубже, чтобы убедиться. Ну, точно, оттенок запаха был вязким, как бывает только при сильном возбуждении или испуге.  Да только с хрена ли? Еще же пять минут назад все нормально было.
Похоже, он не до конца осознавал масштаб своей проблемы.
Джун ощутил зарождающееся где-то на задворках сознания раздражение, но уверенно его истребил в зародыше. Похоже, окружающие с какого-то перепуга видели в нем угрозу. С этим надо было что-то делать. Но - что? Что делать, если не понимаешь, что не так?
- Да. Что-то случилось. Вот это, - он почти обвиняюще ткнул в Лиама пальцем, подразумевая то, как он враз подобрался при его приближении, словно Джун пер с топором наперевес. - Что за дела?

***

Или Лиаму приглючилось сослепу, или Джун только что принюхался. Не понимая, зачем это могло понадобиться застывшему перед ним с недовольной миной Дженнингсу, Лиам мысленно порадовался, что столкнулся с ним после душа, а не перед. Кто знает, что он там по запаху определять собрался.
Джун задал вопрос и обвиняюще ткнул в него пальцем, в ответ на что Синоптик непонимающе изогнул бровь, делая вид, что ничего необычного не произошло. Так, бытовой момент. Понюхали друг друга, пальцем потыкали. Что такого особенного?
Бросив тоскливый взгляд в сторону шкафчика, в котором лежали вещи, Лиам подумал, как бы было здорово быстро одеться и удрать из раздевался до того, как Джун выкинет что-то еще, а его мировосприятие окончательно даст сбой.
- Что это? - понимая, что выглядит не слишком умно, переспросил Синоптик, - Я, что ли? Со мной-то что не так?
Джун выглядел как человек, которому прямо сейчас нужно принять непростое решение. Понять бы еще, какое. Синоптик бочком-бочком протиснулся мимо Джуна к шкафчику, достал на ощупь вещи, но поворачиваться спиной не стал. Наскоро натянув трусы, носки и брюки, он подумал, что рубашку можно и на ходу застегнуть, а галстук вообще не самая важная в гардеробе вещь. Надо же, еще сегодня утром, одеваясь на занятия, как всегда, очень тщательно, он думал, что скорей покажется на людях в полосатом трико, чем без галстука, а тут вон оно как. Жизнь, как всегда, вносит свои коррективы.
От Джуна сейчас очень хотелось оказаться как можно дальше. Системные настройки в голове парня явно сбились, и хрен его знает, как их  обратно налаживать. В который раз мысленно посетовав, что в комплекте к людям не идет мануал по их использованию, Синоптик схватил пиджак, сумку и нервно улыбнулся, с трудом оторвав взгляд от длинных и все еще влажных волос. Охрененные же волосы, черт возьми! Да за такие любая девчонка душу продаст дьяволу.
- Джун, я тут это... спешу немного, - Синоптик напустил на себя очень занятой вид, зависнув на ресницах Джуна. Судя по всему, если бы Дженнингс распродавался по частям, девчонки продали бы душу не за одни только волосы. - Давай ты мне потом все скажешь, хорошо? И не забудь о моей просьбе присмотреть за нашими первоклассниками, пожалуйста. Все, побежал. Мне еще к директору надо зайти. Столько дел, столько дел! Позже поговорим, договорились?
Лиам поднял руку, чтобы ободряюще похлопать Джуна по плечу, но в последний момент передумал и пулей вылетел из раздевался, на ходу застегивая рубашку.

***

Это было форменное бегство и другого слова для произошедшего не существовало.
Джун присел на длинную лавку посреди раздевалки и задумчиво уставился в захлопнувшуюся за спиной Лиама дверь. Думай - велел он себе. Идиотизм ситуации зашкаливал, логика натыкалась на тупиковые заключения вроде "не может быть"да "для этого не было повода". Но если отбросить отговорки и принять как данность только то, что он видел собственными глазами, картина вырисовывалась неоднозначная.
Еще больше, чем признавать свою неправоту, Джун не любил, когда ему морочили голову. И единственное, что его пока что удерживало в спокойном и рассудительном модусе, это отчетливое понимание, что Лиам и сам не очень-то осознает причину своей взвинченности.
И вот на этом месте алгоритм рассуждений заходил в петлю.
Им надо было поговорить и все выяснить, но спокойно поговорить не получалось, потому что по какой-то неведомой причине - какой-то сраный вселенский заговор, не иначе - Джун одним своим присутствием доводил Синоптика до нервного бегства.
Петля грозила уйти в бесконечную спираль. Ходить потом по ней кругами можно будет очень долго.
Джун неторопливо оделся, расчесал немного подсохшие волосы и убрал их в низкий хвост.
Даже если он рискует довести Лиама до припадка и бесконтрольного всплеска способности, они сегодня поговорят. Это напоминало учебные задачки по тактике: зажать отступающего противника в клещи и взять измором не добивая.
Долго искать не пришлось. Джун предполагал, что Лиам попробует избегать его с максимальной эффективностью, но вместо этого он как ни в чем ни бывало сидел в столовой в окружении нескольких человек из своего класса и заканчивал обед. Когда Джун, прихватив свободный стул у соседнего столика, молча потеснил одного из одноклассников Лиама, тот как раз разламывал пряно пахнущую корицей булочку, и так и замер на середине движения, остекленевшим на короткое мгновение взглядом встретив одну из самых дружелюбных улыбок, на какие Джун только был способен (ну, или так он считал сам).
- Нам надо поговорить, - сообщил он, неосознанно подкрепляя слова жестами. - Сегодня.
Несколько пар заинтересованных глаз синхронно обратились из стороны в сторону, с выжидающим любопытством уставившись на Лиама.
Лиам выглядел так, словно готов раскроить чью-нибудь голову молнией. Ну да, не тут же им, в самом-то деле, разговаривать. И тогда Джун уточнил на всякий случай:
- Не обязательно прямо сейчас.

***

Уже успев позабыть о странном разговоре в раздевалке, Синоптик с удовольствием поглощал свой обед, вполуха слушая малосодержательный треп одноклассников. С солянкой он уже успел расправиться, с отбивной тоже, и теперь предвкушал сладость мягкой сдобы, от которой приятно пахло корицей.
Но стоило ему только поднести булку ко рту, перед его носом внезапно образовалась мрачная физиономия Дженнингса, буравящего его таким выразительным взглядом, что будь на его месте одна из немногочисленных подружек Синоптика, он бы точно подумал, что она от него залетела.
Надо поговорить. Интересно, что вообще можно сообщать с таким лицом? Мысленно перебрав все свои немногочисленные бытовые страхи - от подавившегося очередным куском мэевой ветчины Теслы до новостей о грядущем апокалипсисе, Синоптик непроизвольно сглотнул, уставившись на Дженнингса как загипнотизированный, и судорожно смял в пальцах злосчастную булочку, превратив ее в не менее мягкий, но уже не такой аппетитный на вид комочек.
Но, видно, Джун уже и сам сообразил, что выбрал не самое удачное место для разговора.
— Ага, - у Синоптика возникло острое чувство дежавю. Кажется, он так же содержательно отреагировал и на первую попытку Джуна поговорить. Вот же послал боженька заместителя! — Значит, не сейчас?
Оставалось только надеяться, что он сумел совладать с собственным голосом, и Джун не уловил в его интонациях ни унизительной мольбы, ни горячей надежды. Синоптик решительно не понимал, о чем хочет поговорить с ним его помощник, но чуем чуял, что хорошего в этой беседе будет мало. Выражение лица у Джуна было зверское.
Булочка стремительно остывала в кулаке, а Джун уходить не торопился. Осторожно разжав кулак, Лиам выложил бесформенный комочек в салфетку, сосредоточенно завернул и положил на поднос. Ему бы что-то сказать, но в голове как назло сплошное техасское ранчо - то бишь, одинокое перекати поле и блеющие овцы, сбившиеся в угол загона.
— Э..., ну мне пора. Приятного аппетита, Джун.
Синоптик поспешно поднялся из-за стола, торжественно вцепился в поднос с посудой, как в урну с прахом любимой бабушки, и постарался слиться из-за стола как можно быстрей, но так, чтобы не растерять при этом ни деловитости, ни хладнокровия.

***

Вообще-то, Джун рассчитывал, что Лиам додаст немного конкретики по поводу времени и места для разговора. Но либо он опять неясно выразился (хотя куда уж еще яснее, плакат ему нарисовать, что ли?), либо у Синоптика и впрямь еще распланирована куча дел.
Что ж, отрицательный результат - тоже результат.
И раз уж Джун все равно пришел в столовую, он решил что нелишним будет и подкрепиться. Проверить, что там за неотложные дела не позволяют им нормально поговорить, можно и после обеда. И, следуя бессмертной мудрости прусского короля, Джун оставил третьекурсников с их немым вопросом в глазах и двинулся к раздаточной стойке.
Ему по большому счету было все равно, есть кто-то за его столом, или нет, но все же он предпочитал полностью незанятые, тем самым снижая вероятность бессмысленных разговоров или неуместного любопытства. Не то чтобы ему было сложно игнорировать тех, кто не в курсе, что есть положено молча.
Он потратил на обед полчаса, и еще полчаса провел у себя в комнате, перенастраивая големов. Раз уж гора не шла к Магомету, Магомет сам пойдет к горе.
На какое-то время это должно решить хотя бы малую часть проблемы - теперь големы будут реагировать сами и более тонко, передавая ему сигнал. В идеале, конечно, стоило бы добавить в структуру оптику, но тогда пришлось бы менять форму и добавлять новую модель трансформации, а это могло занять несколько часов. Он мог приказать пробужденным механизмам видоизменяться самостоятельно, но их функциональность после такого оставляла желать лучшего. А уж в чем Джуна нельзя было обвинить, так это в склонности халтурить там, где требуется четкость исполнения намеченных задач. Ему не нужны были привлекающие внимание гомункулы, светящие нестыкующимися деталями наружу, наоборот, неброская форма сигнальных големов оставалась одним из главных критериев - чем меньше шансов опознать в них следящее устройство, тем лучше.
Проверив отклик и собрав шарики устройств в карман, Джун вышел в коридор и позвал несколько пробужденных ранее камер, проверяя через их окуляры, где искать так и не объявившегося в комнате Лиама. Тот обнаружился с библиотеке, в отделе электронной книги, и не выглядел таким уж сверхзанятым. Минут десять-пятнадцать найдет. Джуну немедленно пришло в голову, что неплохо бы и там познакомиться поближе с местной техникой. Никогда не знаешь, где и что может пригодиться.
По дороге в библиотеку он отловил таки своих подопечных (каждого по отдельности, на что потребовалось прискорбно больше времени), и всучил им по голему, со строгим видом велев носить с собой во что бы то ни стало. И потом еще несколько минут не мог отделаться от ощущения, что снова где-то просчитался: первокурсников перекосило от страха настолько очевидно, что это уже просто начинало раздражать. Не удивительно, что когда он наконец добрался до Лиама, увлеченно клацающего по клавиатуре старушки-машинки, видавшей в свои лучшие годы зарю информационных технологий (впрочем, для библиотеки и таких моделей более чем достаточно, отрицать рациональность такого выбора сложно), Джун находился уже не в самом благостном расположении духа. Если по шкале эмоционального раздрая от одного до десяти его как правило не выбивало выше стабильной двойки, то сейчас он вполне мог достичь и тройки. Не критично, но тоже раздражает.
Джун сел на свободный стул рядом и сразу предупредил:
- Попробуешь уйти - я тебя к стулу привяжу. Заканчивай, что там ты делаешь. Я подожду. Здесь.